Этой публикацией БРЦ начинает дискуссию о том, где лежат границы сотрудничества гражданского общества с бизнесом, к деятельности которого есть вопросы в том числе у европейских правоохранителей. 

Спасение благотворителя или коммерческие отношения 

В конце мая БРЦ опубликовал расследование о бизнесе клининг-услуг Эдуарда и Елены Апсит. Мы выяснили, что в Беларуси дело супругов развивалось среди прочего за счёт взяток чиновникам и манипуляций на торгах. В России связанные с брендами Апсита компании уличили в сговоре со структурами Евгения Пригожина, а в Украине расследовали возможные махинации на тендерах. Предполагается, что заработанные деньги Эдуард Апсит выводил в ЕС через ABLV Bank, из-за чего попал в поле зрения латвийских следователей. Они считают, что связанные с бизнесменом компании отмыли €73 млн. Разбирательство по этому делу не закончено.

Своё расследование продолжает и БРЦ. Мы узнали о новой детали из жизни Апситов: члены их семьи получили гуманитарные виды на жительство в Литве. Родители Елены — до конца декабря 2022 года, мать Эдуарда — до середины июля 2023-го. 

Супруги также подавали прошение, хотя с Литвой их, на первый взгляд, ничего не связывает. Неочевидна и необходимость легализации в ней: Елена с 2018 года владеет «золотым паспортом» Кипра, как и Эдуард, у которого к тому же есть вид на жительство в ОАЭ. В Литве же, по данным БРЦ, у супругов нет бизнеса или недвижимости. 

Расследователи БРЦ нашли объяснение. Подать прошение на получение вида на жительство в Литве Апситу помогли некоторые демократические силы. В распоряжении БРЦ оказалось письмо одного из юридических лиц фонда BYSOL. В нём говорится, что Эдуард Апсит жертвовал деньги организации через фонд Stichting Belarus Solidarity Foundation. Общая сумма поддержки с февраля 2021 года по май 2022-го — чуть более €94 тыс. Из письма также следует, что с марта 2022 года бизнесмен финансово помогал украинцам, пострадавшим от войны.

На просьбу БРЦ прокомментировать ситуацию  руководитель фонда BYSOL Андрей Стрижак ответил, что не может ни подтвердить, ни опровергнуть эту информацию: 

«Мы не раскрываем имена наших доноров из-за угрозы их уголовного преследования в Беларуси за содействие экстремистской деятельности. Отдельно хочу отметить, что мы не делаем ограничений для доноров. Любой человек может задонатить в BYSOL и быть уверенным, что его данные не будут раскрыты».

Политическая позиция или финансовые преступления

В распоряжении БРЦ также есть доказательства, что сооснователь фонда BYSOL Ярослав Лихачевский обращался в литовский офис правозащитной организации 
Freedom House за рекомендательными письмами для Апситов, указывая, что бизнесмен является их донором. 

Во время разговора с расследователями БРЦ Лихачевский не раскрыл информацию о жертвователях, и сообщил, что не помнит о донатах от Эдуарда Апсита как от физического лица. При этом он не исключил, что деньги могли поступать через юридическое лицо, которым владеет бизнесмен. Он также отметил, что фамилия Апсит ему «ни о чём не говорит». 

С BYSOL Эдуарда Апсита связала предпринимательница, знакомая с ним лично, узнал БРЦ от источников, пожелавших остаться анонимными. Мы не называем имя женщины в целях безопасности: её семья находится в Беларуси. В разговоре с расследователями БРЦ она заявила, что не может разглашать информацию об известных ей донорах, но, поскольку некоторые детали уже стали нам известны, прокомментировала благотворительную деятельность Апсита.

По словам предпринимательницы главной целью сотрудничества BYSOL с бизнесменом  было получение денег на поддержку политзаключенных:

«На самом деле, молились на этого Апсита, потому что когда запускали сборы на политзаключенных, то большую часть закрывал он». 

Она считает, что «провинности» Апсита в бизнесе не нужно смешивать с его «политической позицией».

«Одно дело, когда ты ведёшь бизнес, другое дело — твоя политическая позиция. Не стоит мешать в кучу одно и другое. Допустим, где-то там есть у тебя нарушения в бизнесе, но у тебя есть чёткая политическая позиция. И почему, если там ты провинился в одном, то давай — страдай за всё», — рассказала БРЦ предпринимательница. И добавила, что Апсит помогал не только BYSOL.

Проверка или защита донора 

В BYSOL не была выстроена серьёзная система проверки жертвователей, сообщил БРЦ Ярослав Лихачевский: «Если попадались доноры, про которых были негативные публикации в медиа, тогда мы, конечно, обращали на это внимание. Если человека привёл сотрудник или сотрудница фонда, которым мы доверяли, то он по умолчанию считался доверенным источником».

Представитель Freedom House в Литве Витис Юрконис подтвердил нам, что беларусские гражданские инициативы обращались к литовским властям за помощью в вопросе легализации родственников Апситов. При этом о наличии у супругов «золотых паспортов» Кипра и статусе резидента ОАЭ у Эдуарда ему не было известно до расследования БРЦ.

«Не одна гражданская инициатива заверяла, что Эдуард Апсит помогал политзаключённым в Беларуси, а также поддерживал Украину. Их рекомендации чётко сигнализировали, что за такую деятельность человеку потенциально может грозить политическое преследование. Расследование БРЦ показало, что Эдуард Апсит имеет право на долгосрочное пребывание в других странах, поэтому его обоснование на гуманитарный ВНЖ автоматически исчезает. А информацию, которую он скрывал, можно трактовать как умышленное злоупотребление», — рассказал БРЦ Витис Юрконис.

Эдуард и Елена Апсит также владеют резиденциями в двух странах ЕС — Латвии и Италии. Супругам принадлежит особняк в Юрмале в 200 метрах от Балтийского моря стоимостью €1,2 млн и вилла в Тоскане, которая оценивается в €3,5 млн.

Мы обратились к Эдуарду Апситу за комментарием о его сотрудничестве с демократическими силами Беларуси, но на момент публикации не получили ответа. 

Проблемный кейс — заявление БРЦ

У команды расследователей БРЦ возникло несколько вопросов к сотрудничеству Эдуарда Апсита с беларусскими демократическими силами. 

Первый — корректно ли такое взаимодействие? Семья Апсита получила возможность легализоваться в стране Евросоюза взамен на его пожертвования демократическим силам Беларуси. О том же он просил для себя и супруги. Такие отношения между бизнесменом и фондами выходят за рамки благотворительности, их можно трактовать как коммерческие: услуга взамен на пожертвования. 

Второй вопрос, даже несколько — этического характера. Может ли человек пожертвованиями демократическим силам искупить вину за вероятное отмывание денег? Достаточно ли этого, чтобы гражданские инициативы помогали ему с легализацией в ЕС? Особенно, если он имеет право находиться в странах, где ему не угрожает преследование беларусского режима. В целом, могут ли демократические силы оказывать услуги бизнесменам с непроверенной репутацией взамен за пожертвования? И если да, каков их приемлемый размер?

«Может быть, Эдуард Апсит и донатил деньги без какого-то расчета, но надо четко понимать — после полномасштабного вторжения в Украину у многих бизнесов в России и Беларуси жизнь и деятельность существенно осложнилась. Для особо крупного бизнеса даже шестизначная сумма не является крупной инвестицией по отбеливанию своей репутации на Западе», — считает глава литовского офиса Freedom House Витис Юрконис.

Вероятно, €94 тыс., которые Апсит направил в фонд Байсол, могли принести пользу людям или организациям, которые работают вопреки репрессиям. Однако эта сумма не кажется внушительной в сравнении с заработком бизнесмена на серых схемах. С точки зрения судебной системы, минимальное условие для искупления вины за экономическое преступление — это возмещение ущерба. Объёмы пожертвований Эдуарда Апсита несопоставимы с суммами, в отмывании которых его подозревают, — только в Латвии следствие говорит о €73 млн.

Витис Юрконис отмечает, что теперь Freedom House будет уделять верификации людей ещё больше внимания:

«Беларусским гражданским инициативам важно понять, что ими могут пользоваться, а мне как человеку, который посредничает, надо ещё больше сосредоточиться на процессе верификации, хотя упрёков про наш строгий подход и так хватает».

Команда расследователей БРЦ считает, что представители демократических сил, гражданские инициативы и фонды должны брать на себя ответственность и проверять доноров, которым они дают рекомендации, а также предоставлять информацию об их деятельности правозащитным организациям, в которые они обращаются. Это — вопрос их репутации. При этом никакие пожертвования не обязывают давать что-то взамен, так как являются  благотворительными. 

Также команда БРЦ уверена, что гражданское общество и независимые СМИ будут более сильными, профессиональными и независимыми, если их продолжат поддерживать обычные беларусы, заинтересованные в их деятельности.

Уважаемые читатели!

В этом материале были допущены следующие неточности. 

В тендере (проходил в 2015 году) по обслуживанию Брестского локомотивного депо речь идет о сумме в неденоминированных рублях. В ответе прокуратуры по результатам  проверки (датированный июлем 2016 года, после деноминации)  не указано, что сумма неденоминирована. Из чего напрашивается вывод, что речь идет о деноминированных рублях. В оригинале расследования мы не уточнили эти нюансы и  указали курс рубля после деноминации. Приносим за это свои извинения. 

Также в расследовании мы не указали, что в тендере Республиканского клинического медицинского центра Управления делами Президента Республики Беларусь  против двух компаний, связанных с Эдуардом Апситом, участвовала третья компания,  входящая в структуру Управления делами президента.

Хотя эти неточности, по нашему мнению, не меняют сути расследования, еще раз приносим извинения нашим читателям.

Полный текст, в котором БРЦ комментирует возможные ошибки в материале, можно прочитать здесь.