Машина работает — беларусы уезжают
«281 тысяча с копейками первых разрешений на проживание в Евросоюзе гражданам Беларуси. Понятно, что 91% — это Польша. Что интересно, примерно пополам: ВНЖ по работе и 42,5% по другим причинам. Другие причины, читай, политика: международная защита, гуманитарные визы. <...> И это только 2023 год. <...>
Я думаю, уверенно можно говорить, что более полумиллиона беларусов находится за рубежом. <...> Была оценка год назад, примерно, [заместитель министра внутренних дел Беларуси Николай] Карпенков рассказывал про 350 тысяч с 2020 года. То есть добавляй еще один год, и мы получим уже даже более 600 тысяч. <...>
Что такое 500–600 тысяч? Это, на минуточку, 6-7% от общего населения. Трудоспособного населения у нас, по моему, 4,5 [миллиона]».
БРЦ рассказывал о причинах массового выезда беларусов в материале «Миф о массовой политэмиграции. Кто и почему уезжает из Беларуси».
В августе дефляция, но сравнение с прошлым годом — не в нашу пользу
«Очень интересная история с инфляцией. Официоз отчитался радостно, что наступила дефляция, мол, в августе 2024-го относительно июля 2024-го. То есть это всего лишь месяц к месяцу [инфляция] снизилась на 0,1%.
Сравнение с годом назад как раз таки оказывается, в общем, не в нашу пользу, потому что годовой прирост — август к августу — будет 6,1%. При том, что в июле было всего 5,5%. Это довольно серьезный скачок. А почему так получается? Потому что там дефляция тоже была, но она была сильнее. <...>
С устранением сезонности, цены растут. И растут, несмотря даже на всю вот эту историю.
Действительно, очень сильный скачок, просто очень сильный — 19% в годовом выражении. Это овощи и фрукты в августе».
Импорта стало меньше — беларусское подорожало
«Это рост, который, в общем, сравним или превышает те, которые были в момент, когда никакого сдерживания ценового не было. Что будет дальше с этой самой инфляцией? Мне нравится версия научного сотрудника BEROC Анатолия Харитончика. Это импорт. Причем импорт не только самих этих товаров (овощей и фруктов — ред.), который уменьшился и поэтому предложение стало меньше. Поэтому конкуренция стала меньше. Поэтому беларусские стали дороже. А еще и то, что сложнее стало поставлять продукцию, которая влияет на урожай: средства борьбы с болезнями, со всякими вредителями и так далее. <...>
Это такой момент, который может оказаться свидетельством первых трещин в этой плотине, которую они (чиновники — ред.) выстроили от защиты нашей беларусской экономики от инфляции».
Устойчивость валютного рынка и обменного курса под угрозой
«В целом можно заключить, что обнуление положительного внешнеторгового сальдо является следствием опережающего роста объема потребления импорта при относительно слабой работе экспортеров, при слабой внешней ценовой конъюнктуре. Это пока констатация того, что случилось. А вот теперь начинаются выводы.
И это, судя по всему, дальнейшее стимулирование внутреннего спроса при тех же результатах на внешнеэкономическом направлении. Но мы понимаем, что предположение о том, что те же будут на внешнеполитическом направлении, это предположение достаточно сильное. Скорее, будет ухудшение на внешнеэкономическом направлении. [Это] ставит под угрозу сбалансированность валютных потоков, устойчивость валютного рынка и обменного курса беларусского рубля и макрофинансовую стабильность в целом».
Беларусские предприятия, модернизация и роботы
«Количество роботов на 10 тысяч работников должно составить не менее 150 единиц.
Почему 150 единиц? Потому что это средний мировой показатель — 151 робот на каждые 10 тысяч работников. То есть мы к 2040-у достигнем, планируем, обещаем достичь. При этом сейчас в Беларуси три [робота] на 10 тысяч, в России — 19. <...>
Надо больше роботов. Что они у нас производить будут? <...> Мы будем с помощью новых роботов выпускать все то же самое, что у нас было раньше. И больше».
