Про неофеодальные черты борьбы вокруг монархического престолонаследия
«Глава администрации Лукашенко Дмитрий Крутой после совещания о расширении полномочий председателей райисполкомов [заявил]: “Люди недовольны тем, что где-то почтовые отделения закрываются. Где-то какие-то магазины сельские закрываются. Банкоматы приостанавливают свою деятельность. Они естественно пишут напрямую, как бы свое недовольство сразу выражая на уровень президента”. <...>
Тогда же Крутой грозился исправить это положение на уровне указа Лукашенко. И такой указ действительно был принят. <...> Если коротко, <...> СМИ обязали мониторить “общественно значимую информацию”, но рассказывать не о проблемах, а “о принимаемых мерах по решению проблем”. Это даже не так, как было в Советском Союзе, где СМИ иногда позволяли писать, что кто-то кое-где у нас, порой, честно жить не хочет. <...>
Практически дословное совпадение тезисов [первого заместителя главы Администрации президента Натальи] Петкевич и [Дмитрия] Крутого, это не только об остроте проблемы <...>. Сдается мне, что у этих текстов попросту один автор. Лукашенко, возможно, и возвращал Петкевич в администрацию для того, чтобы она обеспечила ему беспроблемное продление правления. Но по факту мы видим, что появился блок Крутого и примкнувшей к нему Петкевич. Если эта догадка верна, то она является еще одним подтверждением прошлого вывода: политика в верхах приобретает неофеодальные черты борьбы вокруг монархического престолонаследия».
Девиз дома Моцных
«Симптоматическим выглядит появление расследование “Бюро Медиа” о предполагаемой внебрачной дочери Лукашенко сразу после интервью БелТА не менее внебрачного Николая Лукашенко. Истинный смысл этого интервью мы разбирали не далее как в прошлой программе. Какие бы цели не преследовали авторы расследования, сигнал который оно посылает, выглядит как недвусмысленное напоминание о том, что игра престолов — это игра коллективная.
Если уж пошли по этому треку — отказа от легальных механизмом преемничества, то надо быть готовым к таким дворцовым интригам, когда тайна наследника Баратеонов (род из серии эпических фэнтезийных романов американского писателя Джорджа Мартина “Песнь льда и пламени” и его телеадаптации “Игра престолов” — ред.) покажется детским лепетом по сравнению с грядущей беларусской битвой бастардов.
Сильным драматургическим элементом публикации о предполагаемой внебрачной дочери Лукашенко стало то, что ее отец в документах записан как Александр Григорьевич Моцны. И уже не важно то, что это настоящая фамилия матери. Как в Вестеросе незаконнорожденным отпрыскам царственных родов давали специальные фамилии: у Баратеонов — Шторм, у Старков — Сноу. Ну а Лукашенко может быть только Моцным.
И надо же какой-то девиз этому дому Моцных придумать. Ну, как у Старков — “Зима близко!”, у Грейджоев — “Мы не сеем!”. На помощь неожиданно пришел бывший министр сельского хозяйства Михаил Русый, вспомнивший, как наказы Лукашенко повлияли на его судьбу: “Принимай решения. Руководитель, который не принимает решения, — это не руководитель. <...> Второе — не входить в чье-то положение. Тонем — будем все вместе тонуть, не бояться”. Поэтому какой девиз? “Мы не тонем”».
Политическое поражение
«В последнее время Лукашенко как-то не выглядит таким непотопляемым, как раньше. И даже обещание тонуть вместе выглядит не очень убедительно после истории с эвакуацией Башара Асада в Москву. В свое время падение режимов Каддафи и Хусейна произвело на Лукашенко неизгладимое впечатление. И, кстати, на Путина тоже. Породив у них панический страх перед оранжевыми революциями, продемонстрировавшими реальную любовь к своим правителям.
Но там можно было хотя бы обвинять во всем Запад. Но с Асадом все еще хуже. Его история ставит под сомнение надежность гарантий безопасности, выданных российским союзником. Как резонно заметил главный редактор karnegi.ru Александр Баунов, армия союзника может воевать вместе с твоей, но не вместо твоей. И в этом смысле падение Асада было поражением не военным, а политическим».
Свой чемоданчик и своя кнопка, но решает Путин
«То, что начиналось как обещания старшего брата защитить младшего, закончилось обязательством Беларуси защищать суверенитет, территориальную целостность и конституционный строй Союзного государства. Хотя еще недавно Лукашенко рассказывал, что от нас России никакой пользы не будет. Потому что, если что, то нас сразу победят и России придется воевать на два фронта.
Тональность поменялась и у Путина. Лукашенко рассказывает о том, как тактическое ядерное оружие будет работать как элемент стратегического сдерживания. Что само по себе абсурдно. Потому что сдерживающим фактором всегда являлись стратегические ядерные силы, которые постоянно находятся на дежурстве, в отличие от тактического оружия, применение которого невозможно без специальных подготовительных мероприятий.
И к этому добавились еще разговоры о том, что и цели для ударов оружием, находящимся на территории Беларуси, как ядерным, так и “Орешник”, определять будет он [Путин]. Самостоятельно. А секретарь Совбеза Александр Вольфович рассказывает, что у Лукашенко есть и свой чемоданчик, и своя кнопка».
