Три взлета тарифов
«Было в действительности три в истории Америки примера, когда вводили столь высокие тарифы на мировую торговлю. Все они идут с разницей примерно в 100 лет. То есть 1800-е, какие-то 20-е годы. Потом этот печально знаменитый, во все учебники вошедший Smoot–Hawley (Smoot–Hawley Tariff Act — американский закон, подписанный в 1930 году, по которому подняли ставки пошлин более чем на 20 тыс. импортируемых товаров — ред.). Тарифы, которые не вызвали, но сильно усугубили мировую депрессию.
Уже подсчитали, что средневзвешенный уровень тарифов по странам и по объему торговли сейчас уже выше, чем был во времена этого Smoot–Hawley Act. … Я уже многократно говорил, Трамп больше выглядит как мафиози, который занимается рэкетом, чем как человек, который в экономике что-то понимает. То есть это из серии: “давайте мы сначала против вас введем санкции в виде тарифов, а потом, может быть, вы с нами договоритесь, что-нибудь мне хорошее сделайте, какую-нибудь официально-неофициально взятку или что-то еще”».
Не внешние, а внутренние
«Попытка приписать какой-то ум к этому идиотизму базируется на … ортодоксальной мысли. Можно ее проследить авторство — это примерно конец 1960-х годов. Мысль, которая заключается в том, что, если ты хочешь быть поставщиком резервной валюты для всего мира, ты неизбежно будешь иметь большой торговый дефицит. Почему? Потому что у тебя должен быть профицит по финансовому счету. Ты выпускаешь доллары в виде облигаций государственных, казначейских, еще чего-то. Весь мир их покупает, предъявляет на тебя спрос. Соответственно, раз у тебя доллар выше, чем это должно было быть в случае, когда рыночным образом балансируется разница конкурентоспособности США и всего остального мира, страдает отечественное американское производство.
Соответственно, идея какая? Надо каким-то образом понизить доллар. Как это сделать с тем, чтобы не потерять статус ведущей валюты мира? Он (Дональд Трамп — ред.) не так давно, когда был саммит БРИКС, обещал санкции, они же тарифы для стран, которые хотят отказаться от доллара. <...>
Во-первых, это неверно математически, это неверно фактически. Дело в том, что история дефицита текущего счета США, она короче, чем история доллара как резервной валюты. До 80-х годов Америка имела даже небольшой профицит. И это наводит нас на мысль, что дело не во внешнем спросе на активы, который приводит к искусственному повышению, как они считают, и потере конкурентоспособности отечественного производства. А в том, что это внутренние проблемы».
Про окончательное решение нефтяного вопроса
«Речь шла о том, чтобы, мол, отрегулировали цену по поставкам России. С его (Александра Лукашенко — ред.) слов, [Владимир Путин] уже дал соответствующее поручение руководителю компании “Роснефть” Игорю Сечину.
Соответствующие чему? Если предположить, что Путин, как говорит Лукашенко, дал поручение Сечину отрегулировать цену на нефть, то тогда непонятно следующее поручение [премьер-министру Беларуси Александру] Турчину: “Во время визита, — говорит он Турчину, — надо попросить у правительства России, чтобы эти вопросы были решены окончательно”. То есть я все сделал, но лучше вам решить на уровне правительств.
Много говорилось о зависимости … беларусской экономики от российской. В какую степень она попала. Это же уже просто дальше некуда. Одно дело, когда у тебя остался один рынок, ты просишь снять барьеры, купите наше, включите нас в госзакупки, включите нас в закупки корпораций, там еще что-то. Но когда ты говоришь: “А сделайте так, чтобы у нас была рентабельность 7-8%. А давайте сразу вы будете нам дотации давать?”... Эта же логика звучит и не только про нефть».
Ценовое регулирование 6.0
«И вот, наконец, шестая версия изменений в это самое злополучное ценообразование. Правительство скорректировало систему ценового регулирования.
В чем был смысл этого совещания? Он (Александр Лукашенко — ред.) говорил Турчину: что вы мне фигню какую-то принесли, я на такое пойти не могу, что значит вы оставите только социально значимые товары, вы можете определить социально значимые? Не проходит и недели, и ровно то, что критиковал Лукашенко, ровно это и ложится в основу постановления версии 6.0.
Еще [первый заместитель премьер-министра Беларуси Николай] Снопков на еще более предыдущем ненужном совещании про это же с Лукашенко говорил. У нас есть два предложения: одно краткосрочное, основанное на предложении бизнеса, заключается в том, чтобы именно сократить радикально этот список (социально значимых товаров — ред.). Ну, получилось с 330 до 211. Даже не радикально. В общем, учли критику Лукашенко и сделали минимальные изменения».
